Когда в 1775 году Моцарт обратился к сочинению концертов для скрипки с оркестром, он уже был хорошо знаком с концертным стилем Вивальди и Корелли, глубоко изучил партитуры Тартини, Джеминиани, Локателли, Боккерини. И, разумеется, старался в своих концертах — в особенности начиная с Третьего соль-мажорного — следовать более строгим и глубоким образцам жанра. Моцарт ни на мгновение не сковывает свой живой и бурный темперамент цепями «ученого» стиля.
Задушевность, искренность лирического излияния он сочетает с блеском и остроумием, сторонясь при этом внешних эффектов. Пятый концерт — несомненно вершинное достижение Моцарта; в нём он словно суммирует все свои достижения в этом жанре, опробованные на собственном опыте композитора и исполнителя в одном лице. В Allegro возвышенный лиризм сочетается с грациозным лукавством; исповедальные страницы Adagio исполнены непосредственного и глубокого чувства. В финальном Rondo изысканный менуэт обрамляет внезапно врывающееся неистовое интермеццо в «турецком стиле» (из-за чего Концерт иногда называют «Турецким»). Эпизод этот Моцарт заимствует из музыки балетной сцены «Ревность в серале», написанной им к ранней опере «Луций Сулла».
Иосиф Райскин
Концерт для фортепиано с оркестром № 1 (1954) — первый серьёзный опус Родиона Щедрина, написанный им ещё в студенческие годы в качестве одной из учебных работ по композиции. Музыка концерта стала отражением итогов фольклорной экспедиции по деревням Вологодской области летом 1953 года, во время которой молодой музыкант знакомится с современной жизнью народной песни. Особенное впечатление произвела на него простецкая и непритязательная частушка — самый ходовой жанр в ту пору, который, тем не менее, никто не воспринимал всерьёз. Щедрин же мыслил иначе: «Я глубоко убеждён, что мелодии и ритмы современной частушки — богатейший, творчески драгоценный материал для советского композитора. И, по-моему, пора уже покончить с предвзятым отношением к музыкальному тексту частушки!» — горячо пишет он в критической статье по возвращении из поездки.
Щедрин решает немного похулиганить — включить мелодию знаменитой «Семёновны» в финал своего концерта для фортепиано с оркестром. Столь неслыханная дерзость так покоробила консерваторских профессоров, что композитору даже хотели поставить «тройку» за это новаторское сочинение. Однако после блистательного исполнения концерта на сцене зала Московской консерватории Щедрина, тогда студента 4-го курса, безо всяких просьб и заявлений неожиданно принимают в Союз композиторов — случай для тех лет беспрецедентный!
Первый фортепианный концерт — отнюдь не ученическое произведение, в нём уже ярко проявились особенности самобытного мышления молодого автора. Не только частушки, но самые разнообразные фольклорные мотивы органично вплетены Щедриным в классическую концертную форму: мы встречаем здесь и колыбельную (Maestoso con moto), и русскую хороводную (Passacaglia), и тему в духе календарной попевки «А мы просо сеяли» (Scherzo-toccata). Но самое главное в этом сочинении — то ощущение радости, задора, остроумной творческой выдумки и активно пульсирующей энергии, которыми пронизаны все части концерта.
Наталья Рогудеева
О балете «Петрушка» можно говорить как о драматическом музыкальном произведении И.Ф. Стравинского, занимающем исключительное место среди новой музыки. ‹…› Чем меня трогает музыка «Петрушки», так это характерами Петрушки и Арапа. Не потому, что возгласы гобоя так близко напоминают гнусавый голос кукольника, сопровождающего движения куклы-петрушки глупыми выкриками через нос. Моцарт сказал, что самые ужасные ситуации должны быть пepeдаваемы так, чтобы музыка ласкала слух.
«Петрушка» — пример что можно, терзая слух, ласкать душу. Мне хорошо. Мне невыразимо приятно, что композитор нашёл те звуки, те сочетания звуков и тембров, которые рисуют передо мной образ любящего, забитого, всегда несчастного Петрушки. Сейчас, когда я подбираю слова, чтобы сказать, что такое Петрушка, я чувствую, как слабо слово или как беспомощен я, и ещё более ценю красноречие музыки и жеста.
Цельный образ Арапа воплощает тупое самодовольство. Сластолюбивый удачник. Баловень судьбы. Всё в нём глупо. Звуки, найденные Стравинским, не ласкают уха. Нет никакой доставляющей удовольствие мелодии. Никому не придёт в голову спеть для своего удовольствия партию Арапа. Это в большей части лай, фыркание или басовые pizzicato. Но какой цельный образ создаётся в воображении. Какое наслаждение тем, что так метко выражен характер.
Михаил Фокин. Фрагмент из книги «Против течения»
