Петрушка

Поставленный для дягилевского «Русского сезона» 1911 года «Петрушка» стал звёздным часом всех его создателей. Для композитора Игоря Стравинского — триумфальным, хотя и первым опытом реализации собственного замысла спектакля, истории балаганного Петрушки, рассказанной оркестровым сочинением, где рояль бы играл преобладающую роль. Для любителя петербургской старины, либреттиста и художника Александра Бенуа — возможностью окунуться в дорогие сердцу детские воспоминания о городских ярмарках и балаганах. Хореограф Михаил Фокин в «Петрушке» в полной мере реализовал свои реформаторские идеи о выразительности движения, «говорящем» характере пластики. А пронзительно воплотивший эти идеи исполнитель главной партии Вацлав Нижинский с ролью получил не только обожание публики, но и будто бы конспект собственной судьбы. Лишённая доставлявших удовольствие мелодий партитура, в которой смерть героя обозначена звуком брошенного на пол бубна, так непохожие на традиционно балетные завёрнутые носками внутрь ноги Петрушки и трагедия одиночества на фоне красочной ярмарочной толпы — эти ингредиенты «Петрушки» стали не только ингредиентами парижского успеха, они обозначили смену балетных эпох.