«Алеко» — яркая одноактная опера на сюжет поэмы Пушкина «Цыганы». Действие происходит в цыганском таборе. В основе конфликта — любовный треугольник между красавицей-цыганкой Земфирой, бывшим горожанином Алеко, покинувшим город и семью из-за любви к ней, и молодым цыганом, которым увлекается Земфира.
Оперу молодого Рахманинова отличают выпуклые персонажи, стремительный драматизм и колоритные симфонические картины. Ария Алеко «Весь табор спит» стала излюбленным номером басового репертуара и ведёт богатую историю исполнений с самого Фёдора Шаляпина.
Наталья Рогудеева
Камерная опера «Скупой рыцарь» (на текст одной из «Маленьких трагедий» А.С. Пушкина, 1905) впервые прозвучала в Большом театре, 11 января 1906 года, под управлением автора. Как и две другие оперы Рахманинова, «Скупой рыцарь» вызвал у публики и в музыкальных кругах большой интерес, но вместе с тем и много споров, разногласий в оценке. Избрав тип так называемой речитативной оперы на оригинальный пушкинский текст (без арий, развёрнутых ансамблей, хоров и других элементов традиционной оперы), композитор продолжил линию «Каменного гостя» А.С. Даргомыжского. Сейчас уже трудно согласиться с критиками оперы, считавшими, что Рахманинову удалась только инструментальная партия, и что оркестр затмевает вокальные партии. Симфонический план, безусловно, очень развит в «Скупом рыцаре», и именно в партии оркестра разворачивается сквозное музыкальное действие, параллельное развитию сюжета. Но именно в вокальных партиях раскрывается не только смысл, но и экспрессия пушкинского текста, именно на солистов, в основном, направлено внимание оперного слушателя. Здесь можно говорить о многих удачах и находках композитора. Яркий пример — вторая картина оперы (моносцена Барона). На протяжении всей картины Рахманинов мастерски поддерживает слушательский интерес, раскрывая резко контрастные черты этого персонажа, сочетание мрачного величия (не случайны здесь и текстуальные, и музыкальные переклички с образом Бориса Годунова у Мусоргского) и маниакальной страсти к золоту, богатству, почти убивающей все человеческие чувства (даже чувства отца к сыну).
Сложность художественной задачи, поставленной перед собой композитором, заключается ещё и в том, что Рахманинов — лирик, а в пушкинской трагедии ей места нет, нет в первоисточнике и отчётливо положительных персонажей, нет высокого, идеального. И Альбер, и ростовщик-еврей, и Барон (который тоже оказывается ростовщиком!), и стоящий как будто в стороне Герцог, — все они пребывают в сумрачном мире пьесы Пушкина, который стал ещё более выразительным благодаря музыке Рахманинова. Конец третьей картины (и всей оперы), завершающейся смертью Барона, не несёт просветления, что даёт ещё одно основание рассматривать оперу Рахманинова не только в контексте традиций русской оперной классики XIX века, но и эстетики оперы века ХХ.
Владимир Горячих
