Прелюдии, этюды-картины, музыкальные моменты Сергея Рахманинова объединяет общее стремление к визуализации слуховых образов — даже там, где живописные ассоциации в авторском определении отсутствуют. Недаром многие из пьес приобрели неофициальные подзаголовки. Великий интерпретатор сочинений Рахманинова, Святослав Рихтер, дал каждой прелюдии любопытное название. Поэтичная прелюдия ми-бемоль мажор образно перекликается с лирической темой первой части знаменитого Второго фортепианного концерта Рахманинова. Вихревое движение этюда-картины в одноимённой минорной тональности Рахманинов связывал с порывами метели, о чём сообщил композитору Респиги, работавшему над её переложением для оркестра. Мимолётные образы музыкальных моментов наследуют европейской романтической традиции, аналогичным циклам Шуберта и Шумана.
Надежда Кулыгина
Хрупкость, окрылённость, томление, загадка — все эти эпитеты не только встречаются в названиях фортепианных сочинений Александра Скрябина, но и отражают квинтэссенцию его музыкального стиля. Именно фортепиано стало главным инструментом в жизни композитора. Для него он создал более 200 произведений, в которых отчётливо прослеживается эволюция его творческих поисков и открытий. Спокойные лирические настроения ранних пьес (прелюдия и ноктюрн для левой руки, соч. 9) благодаря романтичному мелодизму завоевали Скрябину первое признание и любовь слушателей. Четырёхчастный цикл в Третьей сонате получил авторскую программу из состояний души: свободной (Allegro drammatico), утомлённой страданиями (Allegretto), полной любви и грусти (Andante) и в упоении борьбы (Presto). Рубежной стала Пятая соната: «Жизни зародыши, вам дерзновенье приношу!» — писал в эпиграфе к ней Скрябин. Эта экстатичная атональная музыка была принята не всеми современниками, но явилась маркером нового витка творчества композитора.
Наталья Рогудеева
