Первый концерт для фортепиано с оркестром (1854–1859) вырос из эскизов сонаты для двух фортепиано, когда Брамс осознал, что сочинение складывается отнюдь не камерных масштабов.
Композитор вернул солисту, которого романтики так часто представляли страдальцем, героический облик. Никакого своеволия, никакого rubato: первые соло фортепиано сопровождают мерные акценты труб и литавр. Они отступают, только когда солист вступает с новой темой – в характере торжественного гимна.
О второй части сам композитор говорил, что это портрет Клары Шуман, а первую тему в рукописи сопроводил словами «Благословен грядущий во имя Господа». Тема финала – в венгерском духе. Такой же будут тема финала Двойного концерта, побочные темы в Четвертой симфонии и в финале Второго концерта для фортепиано с оркестром – автор «Венгерских танцев» верен своим пристрастиям. Форма финала строга и соразмерна. Будучи концертирующим пианистом, Брамс поручил солисту лишь небольшие каденции. Увы, первые слушатели концерта в Лейпциге не разглядели в оригинальной брамсовской технике виртуозности. Премьера обернулась фиаско, испортив отношения молодого композитора с издательством «Брейткопф и Гертель». Зато вскоре Брамс нашел себе другого издателя – Фридриха Зимрока, и это был перст судьбы.
Анна Булычёва
Симфониста в Брамсе разглядел Роберт Шуман, едва познакомившись с его фортепианными сонатами. Творить для оркестра – таково было завещание Шумана молодому коллеге. А Клара Шуман, когда-то побудившая своего гениального мужа обратиться к симфониям, теперь вдохновляла на работу в этом жанре Брамса (интересно, что у обоих композиторов их по четыре). В Первой симфонии Брамса (1862–1876) многое напоминает о Бетховене. Музыка движется «от мрака к свету», в ней чувствуется воля и готовность «схватить судьбу за глотку», а вся первая часть протекает в противоборстве верхнего и басового голосов. Вторая часть по примеру поздних сонат Гайдна и Третьего фортепианного концерта Бетховена написана в очень далекой от основой тональности, она как будто протекает в иной реальности. Третья часть – грациозное, женственное скерцо. Финал – одно из наивысших достижений Брамса, которым он справедливо гордился. Широкая мажорная тема из вступления вполне могла подсказать Малеру идею, что «симфония должна быть – как мир». Многоголосная главная тема звучит, подобно хоралу, местами напоминая бетховенскую тему «Оды к радости»: после борьбы в первой части в финале наступает долгожданное единение.
Симфония была издана Зимроком, и так хорошо, что Брамс написал издателю об их совместном творении: «Оно лежит на фортепиано и повергает всех в восторг и удивление; молодых композиторов мне приходится оберегать от его лицезрения, иначе вам присылали бы слишком много симфоний».
Анна Булычёва
