Молодой Шуман некоторое время колебался, какую профессию избрать, и охотно склонялся к литературе. Среди его замыслов был цикл стихотворений «Бабочки». Замысел так и не был воплощен. Зато летом 1831 года Шуман завершил, а в ноябре того же года издал как соч. 2 одноименный цикл из двенадцати фортепианных пьес.
«Бабочки» довольно неожиданно сложились из трех вальсов, сочиненных в 1829 году в Гейдельберге (где Шуман тщетно пытался сделаться юристом), двух полонезов, появившихся еще раньше, в 1828 году, и еще нескольких пьес, объединенных программной идеей.
В письмах Шуман упоминал, что «Бабочки» связаны со сценой бала-маскарада из «Озорных лет» писателя-романтика Иоганна Пауля Фридриха Рихтера, предпочитавшего тяжеловесному немецкому имени легкий французский псевдоним Жан-Поль. Жан-Поль писал фрагментарную, разорванную прозу, в которой грезы поэта обретали статус единственной реальности, достойной изображения. Шуман создал нечто подобное в музыке. «Бабочки» открываются небольшой интродукцией и полетным вальсом. За ней современники ожидали услышать еще цепочку подобных вальсов... Ан нет, третьим номером следует кадриль и за ней, как в калейдоскопе, самые разные танцы — пестрая, озорная фантастическая смесь.
Крошечные «Бабочки» представляют в миниатюре прообраз многих будущих сочинений Шумана: легкий набросок впоследствии оброс плотью. Они часто ему вспоминались. Девятая пьеса «Карнавала» называется «Бабочки», а звучащий в финале цикла немецкий танец гроссфатер возвращается в «Венском карнавале».
Анна Булычева
Фортепианное Аллегро Шумана было задумано как попытка романтического переосмысления формы классической сонаты, точнее — первой ее части. Впоследствии композитор посчитал, что произведение обладает самостоятельной ценностью, и не стал сочинять остальные разделы. Действительно, фантазийно-импровизационная музыка Аллегро по-романтически виртуозна и предъявляет высокие требования к исполнителю. Кроме того Шуман использует здесь свой любимый прием: посвящая этот опус пианистке Эрнестине фон Фрикен, которой он был в то время увлечен, композитор зашифровал ее имя в сочинении.
Надежда Кулыгина
«Симфонические этюды» были написаны Шуманом в 1835 году, а в 1837 изданы в Вене. Позднее они вышли в Лейпциге под названием «Этюды в форме вариаций». Тема вариаций принадлежит некоему дилетанту: вероятно, ее автором был флейтист-любитель, отец Эрнестины фон Фриккен, вдохновительницы «Карнавала». А «Этюды» вскоре уже играла Клара Вик — будущая Клара Шуман…
Тема исключительно хороша, открывающий ее нисходящий ход легко узнается в любой из вариаций. Согласно «интонационному словарю» того времени, это типичная тема Рока, однако ее фатальный характер в процессе развития преодолевается — «Симфонические этюды» отнюдь не пессимистичны!
В 1830-е годы вариации обычно были либо салонными, либо блестящими концертными сочинениями, в которых странствующие виртуозы демонстрировали феерическую технику. Шуман в то время был буквально одержим фортепианной техникой, написал еще целый ряд этюдов и «Токкату», однако с «блестящим стилем» своего времени он порвал навсегда. Как и с салонной музыкой. Его «Симфонические этюды» демонстративно серьезны и апеллируют к Бетховену и Баху: масштаб целого и оригинальность каждой из пьес напоминают бетховенские «Диабелли-вариации», а полифоническая техника восходит ко временам барокко.
Анна Булычева
Прелюдии Дебюсси принадлежат к лучшим страницам его фортепианного наследия. Создавая эти программно-изобразительные пьесы, композитор вёл дистанционный диалог с французскими клавесинистами галантного века, написавшими немало музыкальных портретов; вдохновлялся реальными и фантастическими образами романтиков («Карнавал» Шумана и «Годы странствий» Листа) и своего русского кумира Мусоргского («Картинки с выставки»). В то время как художники-импрессионисты отказываются от контура в пользу колорита, Дебюсси тоже избегает мелодии и погружает слушателей в красочные переливы гармоний, мерцающих подобно вибрирующим мазкам импрессионистских полотен. Делая мгновенный снимок, композитор не ограничивается визуальным воздействием: помимо цвета его музыка обладает вкусом и запахом и вовлекает все органы чувств, предлагая ощутить в пленэрных пейзажах Прелюдий соль морских волн и благоухание вечерних ароматов. Чтобы не загонять восприятие аудитории в прокрустово ложе собственных впечатлений, Дебюсси поместил программные названия не в начале, а в конце каждой пьесы — ведь они настолько образны, что у каждого вызовут множество ассоциаций.
Надежда Кулыгина
