06.11.2016

Интервью с дирижёром Павлом Петренко

25 и 26 ноября на Приморской сцене Мариинского театра — премьера оперы Николая Римского-Корсакова «Ночь перед Рождеством» в постановке Ольги Маликовой. Перенос спектакля с исторической сцены Мариинского театра на Приморскую будет проходить под руководством дирижёра Павла Петренко. Для дальневосточной публики это новое имя. В интервью Павел рассказал о своём пути в профессии и о премьере оперы «Ночь перед Рождеством» Николая Римского-Корсакова на Приморской сцене.

– Павел, Ваш отец — тоже дирижёр и хормейстер. В выборе профессии решили пойти по его стопам?

– У меня не только отец, но и мама — хоровой дирижёр, окончила Петербургскую консерваторию. В шесть лет меня отвели в Хоровое училище им. Глинки — старейшее в России музыкальное учебное заведение, выпускниками которого являются многие известные не только хоровые, но и симфонические дирижёры. Там я обучался одиннадцать лет до поступления в консерваторию.

– Получается, особого выбора у Вас не было, всё решили родители. Когда появилось осознанное желание связать свою жизнь с музыкой?

– Естественно, в шесть лет ребёнок не понимает, куда его определили и что происходит. Повели родители в спортсекцию — будет заниматься спортом. Так и в сфере музыки. Как ни странно, как раз в раннем возрасте (6–7 лет) уроки проходят нормально. Несколько позже наступает переломный момент, когда музыка не очень нравится. Лет в 10–11 мне не хотелось этим заниматься, и такое состояние продолжалось год–два. Потом я снова втянулся. По-настоящему понравилось, когда начала получаться игра на фортепиано. Я даже думал стать пианистом, но впоследствии решил всё же продолжить дирижёрско-хоровую династию.

– Кто из педагогов, известных артистов повлиял на Ваше профессиональное становление как дирижёра?

– В Санкт-Петербургской консерватории я обучался в классе Елизаветы Петровны Кудрявцевой. Это настоящая легенда хорового дирижирования. Она выпустила много выдающихся не только хоровых, но и симфонических дирижёров, которые стали известны на весь мир. Я очень многому у неё научился, практически всему основному, что связано с дирижированием. Что касается музыкантов, то какого-то кумира у меня никогда не было. Есть эталоны, к которым стремишься. Конечно, многие мечтают быть как Герберт фон Караян, Карлос Клайбер или Евгений Мравинский. Это мои самые любимые дирижёры. По-моему, не восхищаться ими просто невозможно.

– Ваши первые впечатления о Мариинском театре?

– Хорошо помню, когда посещал Мариинку лет в 16. Это было на 2–3 курсе хорового училища, нам давали «проходки», по которым администратор театра впускала нас на спектакли. Как правило, в театре был аншлаг, и мы сидели на ступеньках или стояли в последних рядах. Помню, как смотрел там оперы «Кармен» Бизе и «Фауст» Гуно. Впечатления были самые потрясающие. Для ребёнка это как попасть в Диснейленд. В то время театр был настоящим «кино в 3D». Музыка, певцы, танцовщики, костюмы, свет — столько различных искусств соединяются в опере и балете, это очень здорово!

– Думали ли Вы тогда, что через какое-то время будете работать в этом театре?

– Нет, абсолютно! Когда в свои 16 лет я смотрел с балкона на оркестровую яму или сцену, мне и в голову не приходило, что я не просто буду работать в этом театре, а стоять за дирижёрским пультом. Но спустя 15 лет получилось именно так.

– Не многие дирижёры с одинаковым успехом выступают и с хором, и с оркестром. С кем работать сложнее?

– Я не вижу особой разницы в специфике. Это, как мне видится, чисто российская традиция. Например, в Вене дирижёров обучают и хоровому, и симфоническому дирижированию на одном факультете. В России это разделено, хотя любой симфонический дирижёр, если ему предстоит исполнение оперы, рано или поздно столкнется с необходимостью работать с хором. Конечно, дирижировать оркестром в чём-то сложнее — без специальной подготовки хормейстеру здесь не справиться. Как и если симфонического дирижёра оставить наедине с хором готовить программу без оркестрового сопровождения. Какие-то элементарные вещи, как, например, дать тон хору, могут вызвать у него затруднения. Тем не менее, особенности этих двух областей не столь сложны, чтобы проводить однозначное разделение между хоровым и симфоническим дирижированием. Мне кажется, это больше зависит от того, кому что ближе в индивидуальном плане. Я встречал хормейстеров, которые могли бы дирижировать оркестром, но они говорят: «Нет, я очень люблю хоровое звучание. Это моё, а заниматься симфониями я не хочу». И наоборот: «Я в хоре ничего не понимаю, да и не особо он мне нравится. Лучше буду работать с оркестром». Но я думаю, что люди порой совершенно зря себя ограничивают.

– А Вам лично что ближе?

– Очень много времени я проработал и с хором, и с оркестром. Мне интересна их квинтэссенция, их сочетание. Хор и оркестр дают очень много репертуарных и творческих возможностей. Считается, что симфонический дирижёр — это как высшая ступень. Однако самый сложный жанр — опера, в котором всё совмещается.

– Павел, Ваш репертуар включает произведения разных эпох и стилей — от Чимарозы до Щедрина. А есть ли у вас какое-то любимое направление?

– Я абсолютно всеяден в этом плане. В музыке мне не интересна какая-то определённая эпоха. Я просто люблю хорошую музыку, а она есть везде. Это и Бах, и Моцарт, оперы Вагнера, Рихарда Штрауса, Шостаковича, Прокофьева… Не важно, какая страна и какой век — везде есть гениальные сочинения, которые интересно исполнять. Я просто должен влюбиться в то, над чем сейчас работаю. Играем «Травиату» — люблю Верди. По-другому никак.

– Вы много дирижируете операми современных композиторов, например, Каретникова и Щедрина. Есть ли среди этих произведений те, которые станут новой классикой оперного жанра?

– Трудно сказать. Например, «Кармен» Бизе в своё время провалилась, а сейчас это самая популярная опера, номер один в мире. Поэтому быть оракулом в этом вопросе не решусь. Могу лишь сказать, что в Петербурге публика всегда очень тепло принимает новые оперы. Продолжат ли их ставить в будущем — покажет время.

– Партитуры современных опер зачастую крайне сложны. Взять хотя бы «Мистерию апостола Павла» Николая Каретникова, сценической премьерой которой Вы руководили.

– О, эта партитура даже не была напечатана. Она большого размера, и премьеру я дирижировал по рукописи самого композитора. Однако благодаря первоклассному коллективу удалось преодолеть все трудности. Хор и оркестр Мариинского театра состоят из великолепных музыкантов. Уровень их профессионализма столь высок, что позволяет исполнять любую музыку, абсолютно! В том числе сложнейшая партитура Каретникова «срослась» совершенно правильно. Да, это потребовало больших усилий, особенно по времени. Мы много репетировали с хором и солистами. Но в итоге всё вышло как надо.

– Оперу Римского-Корсакова «Ночь перед Рождеством» ставят не так часто. Что можно сказать об этом произведении, премьера которого пройдёт во Владивостоке в ноябре?

– Изначально эта постановка создавалась для Мариинки–3, концертного зала. Её премьера состоялась в 2008 году. Потом она была перенесена на историческую сцену Мариинского театра. В Петербурге «Ночь перед Рождеством» неизменно собирала полный зал, публика её очень любит. Это опера для всей семьи. Взрослые получат удовольствие от великолепной музыки Римского-Корсакова, славившегося своим потрясающе красочным оркестром. Дети тоже найдут в ней свою прелесть. В опере очень интересные, с юмором написанные сцены. Думаю, «Ночь перед Рождеством» будет пользоваться во Владивостоке большим успехом.

– Ваши впечатления от труппы Приморской сцены?

– Я уже провёл несколько репетиций с хором и солистами — мне очень приятно их рвение к работе. Они записывают все замечания, стараются. Конечно, не всё сразу получается, но это не страшно. Самое главное — видно желание музыкантов трудиться. Каждая последующая репетиция становилась всё лучше с точки зрения освоения нотного материала. Это радует, так как мы идём вперёд, а не стоим на месте.

Беседовала Наталья Рогудеева
© 2016 – 2024
Мариинский театр
Справочная служба Приморской сцены
+7 423 240 60 60
tickets-prim@mariinsky.ru
Любое использование либо копирование материалов сайта, элементов дизайна и оформления запрещено без разрешения правообладателя.