Концерт для фортепиано с оркестром № 2 был одним из любимых сочинений Сергея Прокофьева. Композитор впервые сыграл его в конце летнего сезона 1913 года в Павловске (дирижировал Александр Асланов). Премьера ознаменовалась «роскошным» скандалом: Прокофьева заклеймили как кубиста и футуриста. И он немед-ленно сделал «кубофутуристский» и чудовищно трудный для пианиста концерт своей визитной карточкой: играл его в Лондоне Дягилеву при первом знакомстве, в 1915 году выбрал для официального дебюта за границей, в Риме. Когда Прокофьев эмигрировал, партитура осталась на родине (и до сих пор не найдена). В 1923 году композитор восстановил ее и вскоре издал концерт.
Сейчас трудно понять, что могло отпугнуть слушателей в завораживающей первой части. Неужели огромная, медленно восходящая к кульминации каденция солиста, которая так сложна, что записана на трех строчках (как бы для трех рук)? Вторая часть, скерцо – одна из лучших пьес в жанре «вечного движения». В партии фортепиано нет ни одной паузы! Начало третьей части, интермеццо, заслуживает название футуристского, однако солист вступает с изящной фантастической темой. А бурное, необузданное начало финала мудро уравновешено спокойным средним разделом в характере колыбельной.
Анна Булычева
В 1923 году странствия Прокофьева привели его в Париж, столицу современной европейской музыки 20-х годов. Местная публика уже была знакома с его произведениями: Прокофьева на своих концертах охотно исполнял другой эмигрант – Сергей Кусевицкий, после революции перенесший свою бурную концертную и издательскую деятельность в Европу и Америку. Под управлением Кусевицкого прозвучали «Семеро их», «Скифская сюита», первый скрипичный и второй фортепианный концерты, а позже – фрагменты из еще не оконченного «Огненного ангела». Приехав в Париж, Прокофьев, обрадованный приемом публики, не испугавшейся его стихийной и скифской музыки, решил написать симфонию «из железа и стали». Она была закончена в 1925-м после «девяти месяцев бешеного труда» и посвящена Кусевицкому, который и исполнил ее впервые 6 июня того же года. Результат долгой напряженной работы показался слишком сложным даже парижанам, и премьера была встречена прохладно. Симфония так и осталась одним из наиболее редко звучащих сочинений Прокофьева.
Вторая симфония построена необычно – она состоит из двух частей. Первая часть – сонатное аллегро, в «железной музыке» которого можно услышать и Стравинского, и урбанистические искания французской «шестерки», и музыку самого Прокофьева, как раз после окончания симфонии принявшегося за конструктивистский балет «Стальной скок».
Вторая часть – вариации. После всех диссонантных нагромождений первой части их тема подчеркнуто проста и диатонична. Ее Прокофьев написал еще в 1918 году в Японии. В шести следующих за темой вариациях тема оборачивается то насмешливой скоморошиной, то странной, потусторонней лирикой, то страшными кульминациями, воскрешающими образы первой части. Кода, где тема звучит в первоначальном виде, дарит успокоение и разрешение.
Анастасия Спиридонова
Единственный скрипичный концерт Брамса был сочинен летом 1878 года в Пертшахе – небольшом городе на юге Австрии. Его атмосфера благоприятно действовала на Брамса, который предыдущим летом работал здесь над своей Второй симфонией, а теперь возвратился к ее образам и тональности в связи со скрипичным концертом.
Концерт посвящен известному скрипачу венгерского происхождения Йозефу Иоахиму. Именно Иоахим познакомил Брамса с четой Шуманов, которая сыграла большую роль в жизни композитора, и сам на протяжении многих лет оставался его близким другом. В процессе работы над концертом Брамс обращался к Иоахиму по всем вопросам скрипичной техники, но далеко не всегда следовал его советам. Однако, создавая первую часть, он не стал писать для нее каденцию, воспользовавшись каденцией Иоахима.
Концерт Брамса – одно из самых виртуозных произведений в этом жанре. Ганс фон Бюлов, сравнивая концерт Брамса с популярным скрипичным концертом Бруха, утверждал, что концерт Бруха написан «для скрипки», а концерт Брамса – «против скрипки». При этом трудности скрипичной партии скорее связаны с фактурой произведения и сложностью замысла, чем со стремлением показать технические возможности солиста.
Как и Вторая симфония, концерт проникнут типично брамсовской атмосферой светлой торжественности, которую не нарушают вторгающиеся время от времени драматические образы. Проводя слушателя в первой и второй частях через череду лирических настроений, в финале Брамс погружается в стихию венгерского народного танца. И не только потому, что концерт посвящен Иоахиму, но и потому, что само звучание скрипки было для Брамса связано с экспрессией и страстью венгерских напевов.
Екатерина Юсупова
