Второй концерт для скрипки с оркестром написан Сергеем Прокофьевым для французского скрипача Робера Соэтана, который прожил ровно 100 лет и 88 из них концертировал. Прокофьев вспоминал в «Автобиографии»: «Писался концерт в самых разных странах, отражая тем мою кочевую концертную жизнь: главная партия первой части написана в Париже, первая тема второй части — в Воронеже, инструментовка закончена в Баку, первое исполнение состоялось в декабре 1935 года в Мадриде». Композитор и скрипач вместе объездили с гастролями немало стран, включая Португалию, Марокко, Алжир и Тунис.
Кочевая жизнь не сказалась на цельности музыкальной композиции. Концерт написан в новом тогда для Прокофьева неоклассическом стиле, с явно выраженным стремлением к простоте и ясности. Оркестровка прозрачна, даже аскетична: первая часть открывается мелодией скрипки, лишенной всякого аккомпанемента. Романтическая вторая часть напоминает волшебные балетные Adagio Прокофьева. Виртуозный финал отличается энергией и юмором: в коде соло скрипки сопровождают… контрабасы и большой барабан. В конце этой части Прокофьев ввел кастаньеты — вероятно, подумав о приближавшейся мадридской премьере.
Анна Булычева
Через три года после отъезда за границу (в гастрольное турне, которое продлилось ни много, ни мало пятнадцать лет) тридцатилетний Сергей Прокофьев реализовал свой давнишний замысел – написать «очень пассажистый» фортепианный концерт, ставший его третьим произведением в этом жанре. Получив «отвратительную», по словам самого автора, оценку американской прессы, концерт, тем не менее, очень скоро стал одним из известнейших сочинений Прокофьева и коронным номером его многих концертных выступлений. Возможно, причина огромной популярности именно Третьего фортепианного концерта (1917–1921), кроется в том, что произведение было написано на пике творческого пути и совместило в себе «еще не остывший пыл юношеского темперамента... с наступающей зрелостью и мудростью» (Борис Асафьев). Стремительный поток проносящихся перед слушателем контрастных тем — напористых и задорных, искрящихся энергией и озорством, сочных и выпуклых до осязаемости — образует классически стройную композицию из трех идеально выстроенных по форме частей. Сторонник «новой простоты» в музыке, Прокофьев умудряется изложить все свои музыкальные выдумки с невероятным изяществом и лаконизмом: в концерте нет длиннот, общих мест, предсказуемых повторов, каждая музыкальная мысль словно помечена знаком Nota bene и заставляет с неустанным интересом внимать поворотам неисчерпаемой фантазии композитора.
Марина Иовлева
Кантата «Александр Невский» возникла на основе музыки к одноименному фильму Сергея Эйзенштейна, вышедшему на экраны в 1938 году. Исключительный успех, выпавший на долю фильма и сравнимый разве что с успехом «Чапаева», позволил Прокофьеву сделать из киномузыки самостоятельное произведение и перенести его на сцену концертного зала, практически ничего не меняя, кроме некоторых деталей оркестровки.
«Кадровость», «зримость» образов — одна из характернейших черт музыки Прокофьева вообще и этого произведения в частности. Слушатель как будто видит происходящее на сцене, даже если за музыкальными впечатлениями не стоят впечатления от просмотра киноленты. В самой структуре кантаты можно проследить черты симфонической поэмы, где первая часть — пролог, вторая и третья – экспозиция, дающая характеристику двух противоборствующих сил: русских витязей в лице Александра и рыцарей Ливонского ордена. Четвертая и пятая части — разработка, в которой кульминационным и центральным номером всей кантаты, безусловно, является пятая — сцена битвы на Чудском озере. Шестая часть — эпизод, плач по погибшим воинам, единственный сольный номер во всем произведении (меццо-сопрано). И наконец, седьмая часть — финал, реприза, торжество и триумф одержавших победу русских воинов.
Павел Великанов
